Кремль строит на оккупированных территориях сеть храмов Русской православной церкви (РПЦ), сообщил украинский Центр национального сопротивления, который называет это «идеологической экспансией» и напоминает, что деятельность РПЦ финансируется из государственного бюджета России.
Проект Радио Свобода «Новости Приазовья» подробнее узнавал о том, как оккупанты строят на оккупированной части юга храмы РПЦ, каким притеснениям до сих пор подвергаются священники других конфессий и кто руководит этими репрессиями.
По данным украинского подполья, процессом развития российской церкви в оккупации руководят епископ Бердянский и Приморский РПЦ Петр, а также назначенный Россией управлять захваченной частью Запорожской области Евгений Балицкий.
Епископ Петр (Иван Дмитриев) ранее все время служил в России. 15 мая синод РПЦ освободил его от управления епархией на Урале и назначил епископом Бердянским и Приморским.
Председатель Донецкого отделения Украинской ассоциации религиоведов Илья Луковенко называет Дмитриева человеком, близким к высшему руководству РПЦ.
«Он человек Московского патриарха Кирилла (Владимира Гундяева), он человек еще из пула митрополита Ювеналия (Владимира Пояркова) – митрополита Коломенского (с 11 июня 1977 года по 15 апреля 2021 года), который был таким кузнецом кадров для Русской православной церкви.
Он буквально пару-тройку месяцев, как назначен. Бердянская епархия сейчас – это фактически уникальный случай, когда они официально через решение синода переподчинили себе Бердянскую епархию и поставили своего человека, так как патриарху Кириллу нужны свои люди», – подчеркнул он.
«Подчинили монастыри и приходы»
РПЦ подчинила епископу Петру монастыри и приходы в Мелитополе и Энергодаре, а также в четырех районах на захваченной Россией части области. 15 июля с Дмитриевым встретился Евгений Балицкий, пресс-служба которого сообщила, что на встрече «обсудили восстановление храмов Приморского благочиния и нужды верующих».
Они считают, что они там серьезно и надолгоИлья Луковенко
«Ясно, что все приходы, все храмы они забрали себе. Ясно, что они вкладывают туда, в том числе, я думаю, деньги. Там нечего восстанавливать, насколько я понимаю, в отличие, например, от Донецкой области. Но они считают, что они там серьезно и надолго. Я не слышал, что они там новые приходы открывали или строили, еще мало времени прошло, но то, что все, что там есть, они себе забрали – это аж бегом», – отметил Луковенко.
В конце 2023-го – начале 2024 года синод Русской православной церкви присвоил приходы Украинской православной церкви (Московского патриархата) на территориях, захваченных российскими военными. На оккупированной части Херсонщины образовали Скадовскую епархию, а оккупированную часть Запорожской области приписали к Бердянской епархии.
От «православных блогеров» к репрессиям
Украинский Центр национального сопротивления подчеркивает, что «Россия использует РПЦ как инструмент идеологической экспансии». В частности, готовит так называемых «православных блогеров», чтобы распространять антиукраинскую пропаганду под видом религиозного контента. Курсы организовали в монастыре на территории Псковской области России, куда привезли верующих с временно оккупированных территорий.
Совершенно иную политику оккупационные власти проводят в отношении религиозных деятелей других конфессий. Редакция The Kyiv Independent в конце мая опубликовала фильм «Не будет Бога, кроме ихнего» об угнетении священников в Мелитополе.
Автор фильма Данило Мокрик рассказал «Новостям Приазовья», что наибольшим репрессиям подверглись деятели Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) и протестантских церквей.
Каждый отказ сотрудничать приводил к большему давлению и к большим репрессиямДанило Мокрик
«Это давление принимало разные формы, на самом деле. С некоторыми священниками просто проводили беседы с требованием поддержать новую российскую власть, кого-то обвиняли прямо в работе на иностранные агентства, в частности на ЦРУ. Это история Дмитрия Бодю – пастора пятидесятнической церкви «Слово жизни» в Мелитополе. Его арестовали и допрашивали в течение восьми дней, обвиняя в работе на ЦРУ
Были такие вопиющие эпизоды, как, например, требование к священнику Украинской греко-католической церкви Александру Богомазу раскрыть тайну исповеди. Ну, конечно, каждый отказ сотрудничать приводил к большему давлению и к большим репрессиям», – говорит журналист.
От притеснений отдельных священников оккупационная власть впоследствии перешла к запретам организаций, добавил Мокрик.
«В итоге, в конце 2022 года так называемый губернатор Евгений Балицкий, наш бывший народный депутат, издал ряд распоряжений, которыми церкви просто запретил формально. Хотя на самом деле на тот момент они уже работать не могли. Их лишили уже на тот момент и помещений, и возможности собираться. Запретили пятидесятническую церковь «Слово жизни», запретили баптистскую церковь «Благодать», запретили протестантскую церковь «Новое поколение» – крупнейшую мелитопольскую протестантскую церковь, запретили Украинскую греко-католическую церковь. Лишили, согласно этого распоряжения, их движимого и недвижимого имущества.
А основанием для этого указали участие священников и верующих в антироссийских и проукраинских акциях, в организации массовых беспорядков и в работе на спецслужбы, будь то украинские или иностранные», – отметил он.
«Работают только те, кто подчиняются РФ»
Священник из Мелитополя Михаил Брицын возглавляет Церковь евангельских христиан «Благодать». В сентябре 2022 года российские силовики ворвались туда прямо во время богослужения. Устроили обыск, заблокировали верующих, снимали отпечатки пальцев. Брицына, а также администратора церкви, задержали. Оккупанты назвали священников «экстремистами» и дали два дня, чтобы те покинули Мелитополь. Сейчас, говорит Брицын, на оккупированных территориях могут работать только те деятели, которые подчиняются РФ.
На оккупированных территориях они регистрируют одну протестантскую церковь, сгоняют туда все деноминацииМихаил Брицын
«Сначала они хотели склонить на свою сторону, а когда увидели, что это не получается, просто начали зачищать весь религиозный ландшафт. К лету 2023 года в Запорожской области (оккупированной части – ред.) были закрыты абсолютно все церкви. Затем они начали политику перерегистрации церквей, начали искать возможности зарегистрировать отдельные церкви, то, что сейчас наблюдается, например, в отношении протестантских церквей. Потому что мировое сообщество говорит: «Что вы делаете там, что у вас только православие, больше ничего нет». А это же, как бы плохо выглядит. На оккупированных территориях они регистрируют одну протестантскую церковь, сгоняют туда все деноминации, ставят руководителем человека, который соглашается выполнять их правила, и превращают фактически эти церкви в центры фильтрации», – рассказал священник.
Учитывая боевые действия и оккупацию Россией части южных территорий Украины, редакция не может получить официального подтверждения некоторых озвученных данных или независимо их проверить.
Религиозная политика в оккупации. Кто управляет?
Журналисты The Kyiv Independent в своем расследовании назвали также человека, который формально руководит религиозной политикой на оккупированной части Запорожской области. Им оказался гражданин Украины Артем Шарлай, который сейчас работает в так называемой «военно-гражданской администрации» на оккупированной части Запорожской области.
«Он возглавляет отдел по работе с религиозными организациями, так называемые эти российские военно-гражданские администрации. Это человек, который довольно давно был известен своими пророссийскими взглядами, что особенно проявилось во время Революции Достоинства. В 2014 году он даже присоединился к незаконным вооруженным формированиям [группировке] «ДНР». Затем на некоторое время он исчез с радаров, судя по всему, жил в России.
И вот теперь вернулся. Конкретно его идентифицировать, собственно, как главу этого отдела, проблемой не было из-за того, что он публичный. Он дает интервью, рассказывает о своей работе, о борьбе с, как они это называют, сектой. Для них фактически все, что не является русской православной церковью, это секта. Будь то православные, греко-католики или Православная церковь Украины (ПЦУ)», – говорит журналист Мокрик.
В 2023 году следователи ГУНП в Запорожской области под процессуальным руководством Запорожской областной прокуратуры заочно сообщили Артему Шарлаю о подозрении в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 111-1 (коллаборационная деятельность) Уголовного кодекса Украины. Ему грозит до 10 лет лишения свободы.
«Хотят влиять на детей»
Сейчас некоторые религиозные общины на оккупированной территории продолжают работать подпольно, рассказывает священник Михаил Брицын. Люди вынуждены собираться по домам. А Россия усиливает пропаганду и пытается в первую очередь повлиять на детей.
Они все равно понимают, что эти люди не будут россиянами в ближайшем будущемМихаил Брицын
«Все, кто остались там – и те, кто собираются по домам, и те, кто пытаются как-то под российской регистрацией продолжать свою деятельность, все это – украинцы. И россияне это понимают. Иначе не было бы столько ограничений, иначе не было бы столько проверок, иначе не было бы столько давления. Они все равно понимают, что эти люди не будут россиянами в ближайшем будущем. Поэтому они взялись за детей, потому что они прессуют детей – проводят все эти обучения по школам, всяких лагерях, организациях. Поскольку они понимают, что человек, который 30 лет жил в свободной Украине, он все равно не россиянин. Этот человек все равно чувствует эту свободу. Поэтому недоверие очень большое», – пояснил он.
- 19 апреля, накануне Пасхи, президент Украины Владимир Зеленский сообщил, что с начала полномасштабной войны 67 священнослужителей и монахов были убиты и замучены российскими оккупантами.
- Россия, в свою очередь, продолжает заявлять на различных площадках об угнетении на подконтрольных Киеву территориях Украинской православной церкви, которая подчиняется Московскому патриархату.
(Текст к публикации подготовила Наталья Кошелева)
